Особым детям особенно нужна семья

Из коррекционной в массовую школу

С этой девочкой мы познакомились в 2002 г., когда она пришла в 1 класс коррекционного интерната 8 вида. (Как узнали гораздо позже, до этого в жизни ребенка было удочерение – и отказ от удочерения. И естественно, еще 3-4 дошкольных сиротских учреждения.) 

В 1 классе девочка вполне имела те симптомы, по которым она была сюда направлена, – не произносила половины звуков (понять ее, даже когда она говорила, было невозможно), а она еще и не часто говорила. На вопросы отвечать не любила, часто упрямилась, и время от времени занятия проводила под столом – залезала под стол и там рисовала. Надо сказать, попала она в неплохие руки: воспитатели ее полюбили, логопед занималась очень много, характер об коленку не ломали. Уже к концу 1 класса она заговорила, зачитала, зарешала, прекрасно рисовала, и обогнала многих и в развитии и в учебе. Надеемся, что и мы руку приложили – проводили в классе занятия по лепке, всякому прикладному творчеству, сочиняли с детьми сказки и показывали их, возили детей в театры и музеи, занимались на компьютерах, брали в гости.

К концу 2 класса стало понятно, что ребенка можно перевести в массовую школу. Но системы такой нет и не было, ребенок остался в коррекционном интернате, и, скорее всего, ее способности ушли бы в песок, если бы ей не повезло. В конце 4 класса (девочке было, заметьте, почти 11 лет), она попала в патронатную семью.

Первое полугодие в семье она проучилась все еще в коррекционной школе, хотя мама сразу сказала, что насчет диагноза (вернее, его отсутствия) у нее сомнений нет – такие умные дети и среди кровных нечасто попадаются :)

За это время нам удалось найти небольшую частную гимназию, и девочку взяли в коррекционный класс – по программе 3 класса массовой школы. Там она проучилась полтора года – полгода в 3-ем и год в 4-ом, и расцвела необычайно. Занятия были индивидуальными, и помимо учебных навыков и знаний, дали девочке интенсивное общение в интеллектуальной области, к чему у нее всегда была склонность. Педагоги в этой гимназии были настоящими.

К концу 4 класса стало понятно, что ребенку пора в обычный класс массовой школы. Мы нашли еще одну частную школу с художественно-творческим компонентом. Встретили понимание администрации, и девочке неожиданно предложили поступить не в 5, а сразу в 6 класс.

Учеба в 6 классе была самым тяжелым годом. Во-первых, пропущен 5 класс, во-вторых, у девочки начался острый подростковый кризис (а характер, если вы помните, нелегкий, восточный…), в-третьих, несмотря на благоприятное отношение администрации, не все педагоги хотели особенно вкладываться в сложного ребенка. Стиснув зубы, все терпели друг друга. Ничего, выдержали, хоть 6 класс, по словам мамы, и закончила с горем пополам.

А летом девочка поступила в московскую школу-экстернат – в 7 класс. И видимо, все моменты удачно сложились – и взросление, и педагоги, и сама форма экстерната (возможность индивидуальных занятий с учителем по тем темам, которые трудно освоить самой, самостоятельные занятия дома – одной и со старшими, потом зачеты) – учеба стала приносить фантастические плоды. 7 и 8 классы сдала за один год, 9 класс – за год. ГИА -тоже успешно.

После 9 класса поступила и с сентября 2011 учится в московском Лицее моды, успешно закончила первый курс.

Такая вот дивная история.

А теперь – без сантиментов – выводы:

1. Девочка в семью попала в 11 лет (пережив травму отказа от удочерения) – и детско-родительские отношения в новой семье все-таки сложились, привязанность возникла, приемная мама – любима и авторитетна.
2. После 4 классов коррекционной школы за 5 лет удалось освоить программу 9 классов массовой школы. Хоть мы и слышали сначала – началка закончилась, с массовой школой вы опоздали. Оказалось – можно наверстать. Дополнительным ресурсом становится само желание и усилия ребенка, его способность к самостоятельным занятиям, которая с возрастом повышается.
3. Найти педагогов и школы, готовые к штучной и тщательной «выделке», – реально.
4. Выстроить учебную траекторию, которая на разных этапах соответствует разным потребностям ребенка, – тоже реально. Оговорюсь – по крайней мере, в Москве, где школ около 2 тысяч.
5. Важна именно синергетика усилий. Чем наш ресурсный центр, в некотором роде, и занимается. Есть семья, есть образовательное учреждение (в данном случае нас интересовал учебный путь ребенка) и есть структура, выполняющая роль медиатора, посредника, чья задача – найти партнера, готового к сотрудничеству и облегчить взаимодействие. Это не всегда легко сделать самой семье. И во многих случаях такой медиатор просто необходим. К успеху здесь приводит длительный мониторинг развития ребенка, который позволяет адекватно определять его текущие запросы.